29 июля 2008 г. после обеда мы покинули лагель сплавщиков и направились в Эссо. От Петропавловска-Камчатского до него 650 км, но поскольку около 130 км км мы уже проехали до лагеря, оставалось чуть более 500 км. Все равно весьма приличное расстояние, но к ночи доехать реально, даже с остановками на отдых и обед.
Дорога поначалу шла хорошая, асфальтовая. Мы открыли все окна и наслаждались свежим ветерком. Но примерно после 150-го километра она закончилась, и началась щебенка. Ну, казалось бы – щебенка и щебенка, что такого? Но на практике оказалось, что ехать по ней очень сложно, и вот почему. Вся почва на Камчатке очень сыпучая, рыхлая, молодая, вулканическая. И известняк, из которого набивают щебень для дорог, тоже весьма рыхлый. В результате в процессе трения между камушками неизбежно возникает мелкодисперсная пыль, белая, легкая и очень летучая. И как только по такой дороге проезжает машина, за ней встает хвост из этой пыли на несколько километров. Придорожные кусты стоят густо припудренные, и это несколько портит впечатление от дороги.
Теперь, если не дай Бог навстречу кто-то ехал, надо было срочно и очень быстро закрывать окна, иначе мы бы скоро были похожи на профессиональных мельников, и к тому же дышать этой пылью очень трудно. Анфиса попробовала включить кондиционер, но из него вдруг посыпалась все та же пыль – закачав ее в себя, он полностью засорился, и на время этой поездки вышел из строя. Надо сказать, что за время пути мы под конец так приноровились мгновенно реагировать на проежающие мимо машины, что открывали и закрывали окна на уровне рефлекса.
Самым сложным оказалось обгонять медлительные грузовики. Ты видишь его пыльный хвост, когда он еще у горизонта, но его самого разглядеть почти невозможно, и к тому же не видно, едет ли кто по встречной, можно ли выходить на обгон.
 Но вот придорожные кусты местами расступились, и нашим взорам предстал грандиозный Ганальский хребет, а между горами и дорогой простирались живописные Ганальские тундры, усеянные небольшими скоплениями кустарников. Горы поражали своей крутизной. Вообще, большинсво вершин в Ганалах еще не покорены, но это очень высокая степень сложности, и там очень труднодоступные районы. Еще эти места славятся количеством медведей. Здесь им самое раздолье. Они прячутся в кустарниках и сосновом стланнике, и человек может даже не подозревать, что медведь наблюдает за ним с расстояния нескольких метров. Медведь умеет передвигаться по зарослям исключительно тихо. Человеку же такая способность не дана.
Часа через два сделали остановку возле ручья, умылись и попили. Еще через час – снова. Жарища была удивительная. На этой второй остановке к ручейку был съезд с дороги, и на нем – две чистейшие лужицы, края которых были полностью облеплены бабочками. Они сидели, пили и мочили свои лапки, и никуда улетать не собирались. Вообще же у них тут какое-то место сбора. Андрей сфотографировал другую машину, вся передняя часть которой была заляпана мотыльками и бабочками разного калибра до полного безобразия.
Вдруг к ручейку приехал огромный грузовик, съехал с дороги, забрался в воду – и давай туда-сюда кататься, словно забуксовал. Мы спросили, зачем. Водитель ответил, что так охлаждает колеса, иначе из-за перегрева он рискует не доехать. Когда он уехал, Анфиса  сделала так же. Ручей из хрустального превратился в мутную жижу – но это не надолго, муть быстро осядет, и через полчаса он будет таким же, как и прежде. Не так уж много народа тут ездит.
Скоро мы увидели указатель "Мильковский район", дорога вдруг снова оделась в асфальт, по ее краям потянулись возделанные поля – пейзаж на удивление цивилизовался. Мы въехали в Мильково. Поселок оказался весьма благоустроенным, и в отличие от многих других населенных пунктов Камчатки, производил ухоженное и благополучное впечатление. Анфиса сказала, что это потому, что землетрясения здесь практически не ощущаются и циклоны сюда не доходят, вот дома и не становятся такими облупленными, как в Петропавловске. В Мильково можно закупиться продуктами и напитками, а также пополнить счет на мобильном. Еще там есть музей под открытым небом – старинные казачьи деревянные постройки. Само Мильково было одним из значимых казачьих поселений со времен освоения Камчатки.
Купив немного пива, кваса, воды и мороженого, мы направились дальше. Отсюда можно  было часть пути проехать по объездной лесной дороге. Она грунтовая, и в сухую погоду лучше щебенки (в дождь наоборот). По дороге мы остановились у Теплого лесного озера и в нем искупались.
Освежиться было очень кстати – мы ехали ужинать в Долиновку, к Анфисиной маме.
Долиновка оказалась красивой и большой деревней. В советские времена она была центром богатого совхоза, было большое стадо, обеспечивавшее мясом и молоком чуть не всю Камчатку. В 90-е совхоз развалился,  а с самой деревней странно распорядилась сама природа. Долиновка стоит на берегу реки Камчатки – мощной и суровой. На фото можно видеть изгиб реки, из-за которого происходит ежегодный подмыв высокого берега, на котором и стоит деревня. Афиса показала нам на другой берег и сказала – а вот там мы играли в детстве, в этом месте был еще этот берег, и продолжалась улица, на которой мы стоим. За 20 лет река постепенно смыла пол-деревни, унесла дома, деревья, и течет теперь там, где до воды надо было еще идти и идти.
О проекте "Новая Долиновка" смотрите в следующей главе.
Мама Анфисы приняла нас очень гостепреимно, накормила, разрешила ходить и смотреть участок. Там еще один домик стоит, он принадлежит Анфисиному брату. В нем  собрана интересная коллекция местных экспонатов – чучела, шкуры, окаменелости и прочее. Очень интересно. Отдохнув и взбодрившись, мы снова сели в машину и продолжили свой путь в Эссо.
Вскоре мы увидели указатель, говорящий о том, что мы въезжаем в Усть-Камчатский район. Значит, вся южная половина полуострова осталась позади. Еще через некоторое время солнце стало клониться к закату, и тут Анфиса показала нам на горизонт с севера. Там возвышался  розовый в вечерних лучах призрак большого вулкана. Это была Ключевская сопка, с этого места дороги ее лучше всего видно. Наш же путь отсюда заворачивал к западу, и до Эссо было уже не так далеко. Мы ехали в закатном солнце, слегка начиная дремать, и вдруг поняли, что вместо надоевшего однообразного кустарника вокруг дороги возвышаются замечательные высокие лиственницы, и воздух вокруг стоит совершенно упоительный.  Мы сделали остановку над красивым обрывом и полюбовались закатом. Внизу на реке расположена местная электростанция, снабжающая Эссо и окрестности электричеством. Она маленькая и не портит пейзаж.
Итак, мы прибыли в Эссо. В переводе с эвенского "эссо" означает "лиственница". Город этот очень своеобразный, находится на территории Быстринского природного парка. Расположен он в круглой котловине, видимо, на дне древнего вулкана. Поэтому и сам он круглый по форме. Домики в Эссо в основном деревенские. Отдельно выделяется какой-то слишком красивый и большой клуб, он же дом культуры. Самая главная достопримечательность города – открытый термальный бассейн, совершенно бесплатный. Еще в городе очень много иностранцев и, соответственно, частных гостинниц. Это было совершенно удивительно – когда мы захотели прогуляться где-то после полуночи, основные встречные были иностранцами, и это несмотря на то, что вокруг городка бродят самые настоящие мишки, а вчера ночью один даже залез на чей-то участок. Собаки из-за этого всю ночь надрываются, лают, а потом спят весь день. Почему иностранцы едут именно сюда, вычислить сложно. Место, безусловно, замечательное и по-своему уникальное, но на Камчатке много уникальных мест. Видимо, их привлекает само название "Эссо", похожее по написанию на что-то экологическое.
Мы разместились в частной гостинице "Приют путешественника". Это большой красивый участок с несколькими домиками, садом, огородом и гуляющими повсюду курами. Сами домики весьма благоустроеные, с водопроводом и отоплением (тепло подключает сам хозяин). Вода в водопроводе города Эссо термальная, и горячая вода идет прямо из-под земли, правда, к сожалению, по расписанию, а то на всех не хватит. В центральном доме есть нагреватель и цивилизованный туалет. Мы же поселились в домике поменьше (в большом жили вездесущие японцы), водопровод там есть, а туалет на улице, типа сортир, впрочем, достаточно просторный и не противный. К нашему большому удивлению, нами был замечен один задумчивый японец, который вечерами ходил через сад к нашему сортирчику. Толи он вырос в деревне, толи ему хотелось уединения, а у них была слишком большая компания, но он предпочитал более дикие условия. Кто их, японцев, поймет... Хозяин гостинницы – немолодой, но очень энергичный дядечка. Например, может встать в 5 утра и затопить котельную, если ему показалось, что утро холодное. Собаки, живущие на участке, умудряются запоминать всех постояльцев на время проживания, и на них не лают.
Когда мы приехали, нам сразу предложили баню, но мы так напарились за день в машине, что решили лучше пойти в открытый бассейн. Решение было правильным – полегчало сразу.
На следующий день, 30 июля 2008 г., позавтракав в главном доме на терраске, мы отправились в Этнографический музей города Эссо. Он оказался настолько интересным, что нам долго не хотелось его покидать. Музей включает в себя комплекс построек – казачью приказную избу, где размещены многочисленные экспонаты, амбарчик на ножках, амбар-погреб, и, наконец, изюминка музея – реконструкция традиционного эвенского жилища со всем внутренним устройством и бытовыми предметами. По всей территори стоят также различные пеликены и другие скульптуры-идолы, что также создает соответствующую обстановку.
Первым делом мы направились в избу, которая служит основным зданием музея. Экскурсию проводила кругленькая, смешная и разумненькая эвенка.
Все экспонаты можно было потрогать руками (кроме тех, что за стеклом), опробовать в действии, примерить к себе. В середине зала стоит реконстукция яранги, в ней даже сидят какие-то персонажи. Нам дали постучать в настоящий шаманский бубен. Хотя музей расположен в эвенской вотчине, в нем отражены все коренные народы Камчатки. Чтобы мы в них разобрались, нам провели небольшую лекцию:
Самыми древними являются ительмены. Предположительно, они родственны североамериканским индейцам, и живут здесь еще со времен существования перешейка между Азией и Америкой, и, видимо, еще раньше. Это самая немногочисленная народность, они оседлые. Они очень отличаются внешне от остальных местных народов – довольно высокого роста, стройные, с узкими, почти европейскими лицами, по крайней мере, на фотографиях, которые висят в музее. Жили они за счет охоты и рыболовства. Центром ительменской культуры на сегодняшний день является поселок Соболево. Из деятелей ительменской культуры известны исполнитель народных песен и танцев Леонид Сысоев (все же в интернатах росли, у всех русские имена), а также ительменский ансамбль "Эльвель" из поселка Ковран.
Сравнительно недавно, по сравнению с ительменами, (тысячу с лишним лет тому назад) на Камчатку из Восточной Сибири пришли эвены. В самой Восточной Сибири есть народ эвенки. Нам не смогли точно сказать, родственны ли эти два народа, но и у тех, и у других есть особенность, которая отличает их от всех остальных – они ездят на оленях верхом (остальные их только запрягают). В музее нам показали различные виды оленьих сёдел – и детские, и подростковые, и женские, и мужские, все разных конструкций и размеров, и, похоже, довольно удобные. Эвены – народ полукочевой. Имея прочное основное жилище, они при этом пасут своих оленей на достаточно обширных территориях. И, конечно, не отказываются от рыбалки и охоты. Внешне они невысокие, с окрулыми личиками, и сами какие-то кругленькие, как костяные статуэтки. Центром эвенского народа является Эссо, где мы, собственно, и находимся. Для сохранения национальной культуры и традиций создан ансамль "Нургэнэк" (в переводе олененок). Известен также Сергей Адуканов, мастер эвенского горлового пения. Оно очень отличается от, например, тувинского или бурятского. Собственно, к этой страничке и приложен трек в исполнении Сергея Адуканова.
И уж совсем недавно (по историческим меркам), всего лет 300÷400 тому назад на Камчатку откуда-то пришли коряки. Это наиболее многочисленный и энергичный народ среди остальных коренных жителей. В старину они были очень воинственны, и казакам Атласова пришлось с ними по-настоящему повоевать. Среди других народов они еще отличались своим богатством (по кочевым меркам, конечно). Костюм эвенской женщины включал в себя столько украшений, бисерных вышивок, подвесок и побрякушек, что по царским временам оценивался рублей на 500 (В те времена бешеные деньги. Жалованье учителья, например, могло составлять 12÷15 рублей в месяц, а за 3 рубля можно было купить корову). Внешне коряки имеют наиболее монголоидные черты из всех остальных народов. Наша экскурсовод нам сказала, что по некоторым данным их ближайшими родственниками являются корейцы. Так или нет, не знаем, корейцы слишком давно известны как народ именно там, где они сейчас и живут, и оленей они явно не пасут. Но эту мысль могли подкинуть как раз корейские туристы, которые тут нередкие гости. Как бы то ни было, но коряки, помимо оленей, держат еще и лошадей. В старину у них были большие стада. Как известно, у них есть свой Корякский округ, и центром его является Палана. Известен корякский ансамбль "Ангт", и такие хранители старинных напевов, как Мария Сидоренко и Василий Баранников.
Один из экспонатов музея – сушеный гриб в витрине. К нему коментарий:
"Вапак' (корякское) - Мухомор. По представлениям чукчей и коряков, это живое воплощение вселенной. С его помощью можно посещать "ушедших в Верхний мир" родственников, странствовать по другим мирам, находить потерянные вещи, и, самое важное, обеспечивать сохранность рода, семьи."
Осмотрев всю внутреннюю часть музея, где было еще множество интересных вещей, мы направились на улицу. Там, во дворе, на зеленой травке высилось совершенно фантастическое сооружение. Говорят, некоторые туристы принимают это за древнюю модель летающей тарелки. На самом деле это было настоящее эвенское жилище. Сооружение на крыше – это зимний выход. Летом в жилище попадают через обычную дверь внизу. Зимой же на Камчатке наметает очень много снега, обычно метров 5 толщиной. В центре жилища в верхней его точке расположен дымоход. Через него обычно вылезают зимой по приставной лесенке. Бревенчатая воронка строится вокруг дымохода и служит его аэродинамической защитой от снега. Сильный ветер выдувает из нее лишний снег, закручиваясь в этой воронке наподобие вихря, и выносит снег наружу. Удивительное изобретение. В свою прошлую поездку мы видели реконструкцию ительменского жилища. Оно очень похоже по устройству, видимо, эвены заимствовали его у ительменов, когда перебрались на Камчатку и перешли от кочевого образа жизни к более оседлому, но воронку уже изобрели самостоятельно. Ительмены за многие тысячелетия до этого не додумались.
Мы зашли внутрь. Внутреннее убранство было полностью укомплектовано, и для пущего эффекта там также сидели персонажи в костюмах. Нас заинтересовало назначение какого-то ведра с длинной кожаной ручкой.  Смотрительница объяснила, что это ведро для теплого пойла для собак. Зимой, когда отсюда можно выйти только через дымоход, хозяйка каким-то образом должна отнести горячее питье собакам, которые, понятно, спят на улице. Когда лезешь по вертикальной лестнице, в руках что-то держать невозможно, поэтому кожаную ручку одевают на голову. Она показала нам, как нужно лезть, а потом предложила попробовать. Маша с большим энтузиазмом полезла. Тут в жилище зашли две молодые англичанки, и, естественно, тоже заинтересовались процессом. Каждая из них сфотографировалась с ведром на голове, и только после этого они стали пытаться выяснить, зачем это делается. Кое-как на ломаном английском мы постарались разъяснить, они очень удивилсь.
После этнографического музея Анфиса повела нас в частный музей Александра Данилюка. Хозяин – бывший научный работник, приехал на Камчатку еще в 70е, да так и остался. Очень любит местные края, собирает всё , что может быть интересно – природные артефакты, охотничьи трофеи, этнографические материалы, предметы народного творчества, фотографии. Сам он очень живой и общительный человек, ему доставляет большое удовольствие рассказывать людям обо всем, что он знает сам. Мы просто заслушались, когда он рассказывал нам о камчатских лосях, о медведях , о своем друге-операторе, который много лет снимал медведей, но погиб, потому что потерял осторожность, о старинных способах охоты на медведей, о способностях этого зверя... В конце концов нас прервала Анфиса, которая уже нас потеряла. Она рассчитывала, что мы здесь пробудем час, а мы не заметили, как прошло больше трех.
|
|
Представились какие-то странные галимаки, которые сидят там, за поворотом, и поджидают Вас...
бросились собирать голубику и шикшу, которые в изобилии росли вокруг. Мы уже заметили, что ягоды у них вызывают куда больше интереса, чем у нас, москвичей. Толи в условиях Камчатки возникает большая потребность в витаминах, толи нас с самого детства мамы перекармливали всякими ягодами, которые могут вырасти на дачах, и у нас уже глаза на них не глядят – но мы не могли понять такого энтузиазма. Вот если бы грибы, тогда другое дело. Тем временем они минут за 15 каждая набрали по полному пакету из-под молока, которые наша провожатая предусмотрительно взяла с собой.
возвращается за нами. В результате мы оказались возле странных лужиц со следами былого благоустройсва – полуразрушенной беседки и каких-то остатков скамеек. Первая лужа, большая, не вызывала энтузиазма – она была не особенно теплой, и в ней разрослась какая-то тина. Мы решили, что она заброшеная (никого, кто бы нас проконсультировал, вокруг не было), и направились к другой лужице – красивой и круглой, к тому же прямо возле чистого ручья. Маша радостно сунула туда ноги – и с воплем выскочила на берег. Температура грязи оказалась градусов 60. К тому же сама грязь, сверху прикрытая водичкой, была безнадежно жидкой, и, например, начерпать ее и намазать на себя оказалось тоже сложновато. Все же мы немного помакали туда ножки – потом надоело, и решили отчаливать. Как и везде в округе, мошка с удовольствием кусает тех, кто сидит без дела.
комплексов-реконструкций – жилища летнего и зимнего типов, амбарчики, места для народных праздников и пр. Нас встретили женщины-эвенки, которые в этот момент занимались починкой сапожек.
Оказалось, это не просто сувенирные сапожки, они вовсю работают, в них танцуют участники эвенского ансамбля "Нургэнэк", и они даже на гастроли в Москву приезжали. Сами женщины тоже участвуют в этом ансамбле. А для сохранения традиций и обычаев летом они стараются жить здесь, на стойбище, чтобы всё было, как у предков.
Маша тут же преобазилась в эвенскую красавицу. Женщины сказали, что надо заплести две косички – эвенкам не положено 
ходить с распущеными волосами. Полюбовавшись результатом, мы пошли осматривать стойбище. Нам показали ярангу, разных идолов, потом мы пошли к амбарчику на ножках. Сами они используют его не только для хранения продуктов, но и как летнюю спальню – свежо и мягко. Там мы поочереди фотографировались, потом направились к речке. Плавать в ней невозможно, она очень холодная, очень быстрая и каменистая, но маленький сынишка одной из женщин умудрялся там как-то плескаться, хотя вода была не больше 4oС, а то и меньше,
ее очень эффективно вместо холодильника используют. Налюбовавшись на речку, мы пошли к костру знакомиться с оленями. Хоть про них и говорят, что они мох любят, олени пожирали березовые листочки,
вытягивая шеи как жирафы. Вообще же они нежные и покладистые животные, с ними куда уютней, чем с лошадьми, в отличие от которых олени почти не пахнут. У костра мы попили чайку с брусничными листиками, пораспрашивали, как они тут живут, не мешают ли медведи и ещё всякую всячину.
Так что зимой с солнцем там всё в порядке. На Солнцеворот собирается много народа, сейчас каждый год всё больше приходит, люди потянулись к своим традациям. Проходят за руки между двумя большими лиственницами, и можно загадать желание на год, привязять свою ленточку на специальные веревки. Должно исполниться. Ну и, конечно, песнями и танцами праздник обеспечивает "Нургэнэк".